ЗАБЫТЫЙ ГЕНЕРАЛ

«Рождённые на тёмкинской земле»,- эту рубрику мы снова продолжаем в год 75-летия Победы, в связи с открытием новых имён наших земляков.

Среди военноначальников Красной Армии, героически сражавшихся  с врагом в годы Великой Отечественной войны, есть такие,  память о которых,  оказалась почти стёртой. Егор Николаевич Солянкин – генерал-майор, командующий танковой дивизией, героически погибший на 4-й день войны, как раз из числа незаслуженно  забытых.

Совсем недавно мы узнали, что герой нашего рассказа пусть и  не родился на нашей Тёмкинской земле, но именно на ней прошли детство  и юность будущего комдива.

 Родился Егор Николаевич на заре прошлого века в Москве. В двухлетнем возрасте потерял родителей, всю заботу о маленьком мальчике взяли на себя бабушка и дедушка, которые жили в деревне Тупичено, в то время Гжатского уезда Смоленской губернии, а в настоящее время —  территория Тёмкинского района. 

Это была крестьянская семья, где дети с раннего возраста приучались к труду. Вот и Егору с малых лет пришлось побыть подпаском. Но в свободное время убегал в кузницу – кузнечное ремесло и профессия кузнеца всегда были в почёте. В каждой деревне, отовсюду тропки вели к сельской кузнице. Возле неё всегда было шумно и весело – скучать мастеру не приходилось. Прохожие, особенно  молодые девушки, кричали: «Кузнец, а кузнец,  выкуй мне счастье!». « Чего  Бог не даст, того кузнец не выкует», — слышалось в ответ. Нравилось мальчишке, как из-под умелых ударов молота, из куска металла вырисовались предметы, необходимые крестьянину – то подкова, без которой никак нельзя было обойтись в хозяйстве, то задумает хозяин дом строить – снова идёт к кузнецу: топор сделать или гвоздей наковать. Одним словом самая необходимая профессия. Приметил любопытного мальчугана и кузнец. А мальчишке безмерная радость, если доверят горн раздуть мехами или достать щипцами кусок раскалённого металла из него,  да положить на наковальню. К девятнадцати годам Егор уже сам стал заправским мастером. К тому времени в стране произошли коренные изменения – свершилась революция, шла гражданская война.  В июне 1920 года Гжатским военкоматом будущий комдив призывается в ряды Рабоче-Крестьянской Красной Армии и был направлен для прохождения службы в город Дорогобуж. А осенью того же года он уже курсант 5-х Петергофских  пехотных курсов. Недолго пришлось постигать азы военного искусства. Буквально через месяц  Егор Николаевич  участвует  в разгроме Врангеля на Южном фронте и вооружённых  формирований  батьки Махно в Таврической губернии.

 Отгремела гражданская война.  Страна  приступила к мирному строительству, но она нуждалась в защите. Красной Армии требовались грамотные командиры.  И тысячи вчерашних красноармейцев, среди которых был и Егор Николаевич Солянкин, вновь сели за парты.  Различные курсы сменялись службой в воинских подразделениях. За 12 лет он прошёл путь от командира отделения до командира танкового батальона.

  Как впоследствии вспоминали сослуживцы: «У него было два серьёзных увлечения, «две настоящие любви».  Первая – танки. Егор Николаевич их хорошо знал, водил все машины, которые были в его ведении. Кроме того, уже,  будучи в довольно высоких чинах,  не брезговал заниматься ремонтом техники, с удовольствием помогая своим подчинённым.

 А второе увлечение – это охота. К слову сказать, здесь он частенько совмещал приятное с полезным. Солянкин, бывало, собирал офицеров, у которых были охотничьи ружья, и они выезжали на охоту в окрестные поля и леса. Все добытые во время такой вылазки зайцы, утки шли в общий батальонный котёл. Но параллельно ружейному промыслу командиры во главе с комбатом проводили разведку местности там, где стояла дивизия. И это оказывалось очень полезным впоследствии, во время учебных маршей и манёвров. Многие сослуживцы отмечали у Егора Николаевича не только командирские качества, но и чисто человеческие.  Вот один из примеров: в графе  анкеты, «какими языками владеете» Солянкин написал: « Немецким и татарским», а дальше, к татарскому языку,  шла приписка: «Говорю свободно, читать и писать не умею».

 С немецким было вроде всё понятно – шла подготовка к войне и его тогда многие учили. А вот с татарским… Егор Николаевич в 1936 году, служил в Казани, в его подчинении было много татар,  которые плохо знали русский язык. Тогда Солянкин организовал в батальоне курсы русского языка, а для лучшего общения с подчинёнными,  командир и сам выучил татарский язык. В те годы солдатский паёк был скудным и однообразным – в мясном рационе,  только свинина. Само собой татары её не ели. И тогда Егор Николаевич договорился с председателем местного колхоза о возможности обмена свинины на конину. А конина для мусульман – это же деликатес. Конечно, за такого командира бойцы были готовы в огонь и воду.

 Ещё один интересный случай произошёл в 1938 году. Сами понимаете, какое это было время. Солянкин, уже был  комбригом, и служил в Ленинградском военном округе. Зимой отправили его отдыхать в Кисловодск.  Однажды из разговора по телефону с женой он узнаёт, что в военном городке вышла из строя котельная и во всех домах холодно. Солянкин тут же договорился с лётчиками, чтобы они на транспортном самолёте срочно перебросили его под Ленинград. С аэродрома комбриг поехал к месту аварии и всю ночь с работниками лично устранял поломки. В результате утром было всё исправлено и в дома пошло тепло. А уже к обеду «по сигналу с места» приехали сотрудники военной прокуратуры из штаба округа – разбираться с ЧП и наказывать виновных. Но даже следов аварии они не обнаружили, так, что возвращаться им пришлось ни с чем. А Солянкин, наведя порядок в своём «хозяйстве», улетел назад – отдыхать в Кисловодск.

 1940 год  вошёл в историю нашей страны, как год присоединения Прибалтики к СССР. В том году Е.Н. Солянкин командовал 18 танковой бригадой. В июне в Эстонию стали вводить войска РККА, и среди них была эта бригада, которая совершила 100-километровый марш в Таллин. Едва наши танкисты вошли в эстонскую столицу, Солянкину поручили договориться с командованием расквартированного в городе эстонского пехотного полка о его разоружении. Как впоследствии рассказывал один из участников той «дипломатической» операции, они сели с командиром бригады в танк БТ-7, промчались на большой скорости через площадь и по ступенькам крыльца въехали в… вестибюль дома. Стоявшие там эстонские офицеры только рты раскрыли от удивления. А комбриг вылез из танка, отряхнулся, представился и сказал: «Я хотел пешком сюда дойти, но у вас тут стреляют, и пришлось на танке ехать». В итоге никаких проблем с разоружением эстонского полка не возникло.

  Незадолго до начала войны генерал-майор Солянкин был назначен командующим 2-ой танковой дивизией, расквартированной в Литве. Когда обстановка на границе к лету 1941 года стала накаляться и в воздухе запахло войной, Егор Николаевич, понимая всю сложность складывающейся ситуации, стал эвакуировать на восток семьи комсостава. Официально этого делать было нельзя – имелся категорический приказ из штаба округа. Однако комдив находил обходные пути. Кому-то давали путёвки в санатории и дома отдыха, кого-то отправили в отпуск. А 21 июня вечером он просто приказал погрузить в поезд жён и детей командиров, которые ещё оставались в военных городках и отправить в тыл. Благодаря этому, очень многие из семей комсостава остались в живых. Уже после войны семья Егора Николаевича получала немало писем – люди с благодарностью вспоминали генерала.

Рассвет 22 июня  полки генерал-майора Солянкина встретили в полевых лагерях под Ионавой. Но уже после обеда был получен приказ двигаться к городку Расейняй и задержать части механизированного корпуса немцев, стремящихся к Риге. Бойцы под командованием Егора Николаевича выполнили очень непростую задачу – почти 200 танков, сотни грузовиков, тягачей,  орудий преодолели около 150 километров и сходу вступили в бой с противником.

 Бои  на юго-западе Литвы с 23 по 26 июня 1941 года, вошли в историю, как  фактически первое танковое  сражение  в Великой Отечественной войне. В этой схватке противостояли крупные танковые соединения вермахта и Красной Армии. Силы противников были несопоставимы. В нашей, 2-ой танковой дивизии,  насчитывалось менее 10 тысяч человек, 194 танка и несколько десятков орудий крупного и среднего калибра. А в четырёх дивизиях 41 корпуса вермахта было свыше 55 тысяч солдат, около 400 танков, 340 орудий…. И,  тем не менее,  войска  генерала Солянкина,  предприняв очередную контратаку смогли на двое с половиной суток задержать врага. Здесь помогло ещё и то, что немцы под Расейняем впервые столкнулись с нашими новейшими тяжёлыми танками КВ, о которых они ничего не знали и которые оказались почти неуязвимы для немецкой артиллерии. Фашисты их окрестили «русскими чудовищами» и в некоторых передовых частях они вызвали настоящую панику.

 2-я танковая дивизия воевала с немцами в полосе фронта протяжённостью около 30 километров практически в одиночку. К утру 25 июня  части генерала Солянкина, у которого к тому времени уцелело лишь 48 танков, оказались в окружении и стали отходить. В тот же день, при неудачной попытке выйти из кольца, погиб комдив. Сослуживцы похоронили боевого генерала в лесу и даже холмика надмогильного не сделали, чтобы могилу генерала скрыть от врага. А неподалёку закопали сейф со штабными документами. Найти это место до сихпор не удалось.

В городе Расейнян есть символическое место захоронения.героя (на фото внизу).

 У генерал-майора Егора Николаевича Солянкина остались в живых жена Варвара Васильевна и дети – Раиса и Александр.

 21 апреля Егору Николаевичу исполнилось бы 119 лет.

 Статью подготовила

Г. Васильева

по материалам историка, научного сотрудника Центрального музея Вооружённых Сил М. Коломиец и журналиста А. Добровольского.